– Ребячество, – согласился Пуаро.

– Но была же какая-то цель, – сказал Рэйс.

– Разумеется

– Пуаро сразу стал серьезным.

Что может означать буква «Ж»? – спросил Рэйс.

– «Ж» указывает на Жаклину де Бельфорт, – не задумываясьответил Пуаро.

– Неделю назад она заявила мне, что более всего на светежелает прижать свой маленький пистолет к виску этой женщины.

– Боже милостивый! – воскликнул Бесснер. Наступило молчание.Потом Рэйс глубоко вздохнул и произнес:

– Именно так все и произошло. Бесснер удовлетворенно кивнул.

– Да, именно так. Пистолет был очень малого калибра.Возможно, двадцать второго. Разумеется, точно можно будет сказать послеизвлечения пули.

– Когда наступила смерть? – поинтересовался Рэйс. Бесснерзадумчиво поглаживал подбородок.

– Я не могу определить с точностью до минуты, – он щелкнулпальцами.

– Сейчас восемь часов. Принимая во внимание температурувоздуха прошлой ночью, она мертва часов шесть, но не более восьми.

– Значит, убийство произошло где-то между полуночью и двумячасами.

– Совершенно верно.

Наступила пауза. Рэйс посмотрел вокруг.

– Где же муж? Он спит в соседней каюте?

– В данный момент, – сказал доктор Бесснер, – он спит в моейкаюте.

Пуаро и Рэйс очень удивились. Бесснер несколько раз кивнулголовой.

– Да, да. Вижу, вам еще не сообщили – в мистера Дойля вчеравечером стреляли.

– Стреляли? Кто?

– Жаклина де Бельфорт.

– Он серьезно ранен, – отрывисто спросил Рэйс.

– Да. Повреждена и разбита кость. Я принял все возможныемеры в данных условиях. Но необходимо как можно скорее сделать рентген и лечитькак следует. На пароходе, как вы понимаете, это невозможно.

– Жаклина де Бельфорт, – пробормотал Пуаро. Он снова посмотрелна бурую букву на стене.

– Здесь нам делать больше нечего, – вздохнул Рэйс.

Они спустились на палубу, где располагалась курительная, тамих нетерпеливо ожидал капитан «Карнака», огорченный и взволнованный. Емухотелось поскорее избавиться от ответственности, переложив ее на полковникаРэйса.

– Мне кажется, – начал капитан, – единственное, что мнеследует сделать, это довериться вам. Я знаю, кто вы и зачем здесь. У меня естьприказ повиноваться вам. Если вы согласны взять на себя и это дело, я личнобуду следить, чтобы все ваши распоряжения безоговорочно выполнялись.

– Отлично! – одобрил Рэйс.

– Начнем с того, что мне потребуется эта комната. Мы с мсьеПуаро будем проводить здесь дознание.

– Разумеется, сэр.

– Пока это все. Ступайте и продолжайте работать. Если мнечто-нибудь потребуется, я вас найду.

Капитан облегченно вздохнул и вышел.

– Садитесь, доктор Бесснер, – произнес Рэйс, – и расскажитенам обо всем, что произошло вчера вечером.

Они молча слушали, пока доктор своим оглушающим басомизлагал события.

– Все ясно, – не раздумывая, заявил Рэйс.

– Девица довела себя до истерики, да еще выпила две рюмкиджина и принялась палить – сначала в мужчину, а потом и в Линнет Дойль.

Доктор покачал головой.

– Не думаю. По-моему, это невозможно. Вряд ли она написалабы на стене первую букву своего имени. Это было бы нелепо.

– Отчего же? – возразил Рэйс.

– Ослепленная яростью и ревностью…

– Нет, – покачал головой Пуаро.

– Это на нее не похоже. Слишком грубо.

– Тогда можно найти лишь одно объяснение. Кто-топреднамеренно написал букву «Ж», чтобы бросить подозрение на мисс де Бельфорт.

– Да, – кивнул Бесснер, – но убийце в высшей степени неповезло, ибо, могу вас заверить, молодая фрейлейн была не в состоянии совершитьэто убийство.

– Почему.

Бесснер рассказал об истерике Жаклины и обо всехобстоятельствах, которые привели мисс Бауэрс в ее каюту.

– Я думаю, вернее, я знаю, мисс Бауэрс провела с ней всюночь.

– Если все так, как вы говорите, то это весьма упрощаетдело, – сказал Рэйс.

– Кто обнаружил труп? – спросил Пуаро.

– Горничная миссис Дойль

– Луиза Бурже. Она вошла в каюту, как обычно, разбудить своюгоспожу, нашла ее мертвой, вышла и упала на руки стюарда в глубокий обморок.Стюард сообщил капитану, а тот – мне. Я нашел доктора, а потом отправился квам.

Пуаро кивал головой.

– Надо сообщить Дойлю, – сказал Рэйс.

– Вы говорите, он спит?

– Да, – подтвердил Бесснер, – он еще спит в моей каюте. Яввел ему сильное снотворное.

Рэйс обернулся к Пуаро.

– Так, – сказал он, – по-моему, нам не следует задерживатьдоктора. Огромное спасибо, доктор.

Бесснер поднялся.

– Я пойду позавтракаю. Потом вернусь в свою каюту, погляжу,как там Дойль.

– Спасибо.

Бесснер вышел. Пуаро и Рэйс посмотрели друг другу в глаза.

– Ну, что скажете, Пуаро? – начал Рэйс.

– Вы возглавляете дело. Я готов выполнять ваши приказания.Распоряжайтесь.

Пуаро поклонился.

Дверь отворилась и вошли Фактора и Корнелия.

– Какой ужас! – на одном дыхании затараторила Корнелия.

– Бедная, бедная миссис Дойль! Такая очаровательная! Какойбессердечный дьявол решился причинить ей боль! А мистер Дойль! Он лишитсярассудка, когда узнает! Даже вчера он так беспокоился о ней, боялся обеспокоитьее всем этим скандалом!

– Вот как раз об этом мы и хотели бы услышать от вас, миссРобсон, – перебил Рэйс.

– Мы хотели бы узнать поподробней, как все происходило.

– Да, да, я понимаю. После бриджа миссис Дойль ушла в своюкаюту. Но я не уверена, правда ли она пошла в каюту?